воскресенье
(8.15)
13 и 14 за дневник и не брался – не до этого было.
13 мы ползали по травке. Я мог бы и не ползать, но не утерпел. В результате у меня всё лицо оказалось ободрано. В тот день я уже устал, как чёрт.
14 у нас были занятия по обороне и наступлению. Рыли окопы, ходили в атаку. Устали ещё больше. А вечером в семь часов проверяли внешний вид.
И в восемь должен был быть концерт. Но у нас ничего не было, вернее, очень мало. Барсуков на баяне “на сопках” исполнил бы и я что-нибудь. Поэтому мы хотели сачкануть. Но не удалось.
Прибежали где-то в девять и говорят: “Первая рота уже отвыступалась”. Мы с Барсуковым пошли, понадеясь на небеса. Пришли туда, а нам говорят, что нужна массовость. Я выгнал человек десять за спину, и они весь концерт там стояли.
Первый выступал Барсуков. Я объявил его, и он сыграл вальс. Потом я объявил себя и сыграл полонез Огинского, потом цыганочку. Затем в двери вдруг появился Мухин и стал делать знаки. Я понял, что он собирается выступить и объявил его. Он вышел (я ему аккомпанировал) и показал несколько финтов. Т.к. это было очень неожиданно, то был произведён фурор.
Потом я пытался сыграть “коробейников”, но Полкан вдруг начал петь и всё мне обосрал, но мне опять похлопали. Вслед за этим вышел Гуцол и стал читать какое-то серьёзное стихотворение. И когда он кончил, я, выбрав момент, спел “Тополя” и потом ещё что-то сыграл. Пел я, конечно, с намёком в сторону Демченковой, но боюсь, это не одной ей было понятно.
Мы ещё послушали двух каких-то ослов, а потом ушли оттуда. В свете всех событий это выглядело довольно неплохо.
Отбой у нас был в десять, но уснули мы в одиннадцать.
Ещё 14-го Полкан обещал поднять нас по тревоге. И вот мы её и ждали. В три часа ночи раздалась команда, и все начали вскакивать. Не успел я добежать до конца коридора, когда мне сказали, что тревога ложная. Мы выругались и пошли спать.
Второй раз нас подняли в пол-шестого. На это раз тревога была настоящая. Мы построились и пошли на позиции. За нами увязались девчонки (четыре три штуки и Аллочка). Они вместе с Любовь Дмитриевной (Любой) за ранеными бегали, тренировались.
Пришли мы, значит, на позиции. Наша рота окопалась, а первая отошла и начала наступление. Мы даже попытались сделать засаду из отделения на другом берегу Сетуни, но она у нас почти провалилась.
Потом нас построили, указали на ошибки, но похвалили и поставили отлично. Затем мы бегом отправились в интернат, чтобы переодеться, т.к. мы все вымокли ужасно.
После завтрака всем приказано снова спать. Почти все уже выполняют приказ, сейчас я тоже буду его выполнять.
(19.04)
Приказ выполнен. Выспался до обеда, пообедал, потом с часок погулял. Затем хотел заняться физикой, посидел немного, почти ничего не сделал. Плюнул на это дело и бросил готовиться.
Гуцол сходил в город купил билеты на поезд. Едем мы 24 в 13.05. Т.к. экзамен начинается в 9, то мы договорились, чтобы нас спрашивали первыми.